Неудачи не повод для разочарования в том, что ты делаешь. Они помогают понять, как добиться желаемого результата, считает учитель года России – 2013 Андрей Сиденко, спящий не более четырех часов в сутки.

Отец — Григорий Андреевич. Был учителем физкультуры. Теперь тренер по плаванию. Мать — Наталья Владимировна. Учитель математики. Младший брат — Владимир, учитель английского языка. Жена — Алла — учитель математики. А еще двоюродные братья и сестры, многочисленные дяди и тети.

С будущей женой они учились на одном факультете. Школьные проблемы дома не обсуждают. Зато показывают друг другу новые сервисы, технологии, которые находят в Сети. Алла работает в Москве, Андрей в области. В этом году она тоже участвовала в конкурсе, но до городского финала не дошла. Андрей был экспертом заочного тура на этом финале. Для себя он решил, что если Алла станет финалисткой, он откажется от своей роли.

— А если бы она представляла Москву на всероссийском финале, кто выиграл бы, вы или она?

— Не знаю. Она сильный педагог, сильный методист, умеет общаться с детьми. Ей интересна работа, которой она занимается. В этом мы с ней очень похожи.

Математика Андрею всегда давалась легко. Решал задачи из учебника на много уроков вперед. Просто из интереса. Первую тройку получил в седьмом классе. В аттестате — четверки и пятерки. Он любит своих родителей и не стесняется об этом говорить вслух в отличие от многих молодых людей, которые, вырастая, дистанцируются от своих родителей. Для него семья — это любовь плюс забота друг о друге. Он ни разу не видел, чтобы его родители ссорились, не чувствовал, чтобы кто-то из близких затаил на кого-то обиду. На праздники и дни рождения у них, как правило, собирается человек двадцать пять, но иногда и до сорока бывает. Когда Андрей приносил двойки, и такое бывало, отец ничего не говорил, а мать сокрушенно кивала головой: «Расстраиваешь ты меня, сынок, расстраиваешь... — И, помолчав какое-то время, чтобы он ощутил всю глубину ее расстройства, добавляла: — Но ничего, ты еще исправишь плохую оценку. Не волнуйся, не переживай. Попробуй позаниматься другим способом».

Часто нынешние родители винят учителя, что он плохо учит их ребенка, не те знания дает, неправильные технологии использует и необъективно оценки ставит. Поменялись логика и смысл вопросов, которые родители задают учителю. Они спрашивают не почему ребенок двойку получил, а как учитель посмел эту двойку ему поставить. Родители Андрея никогда не винили учителей. Может, потому что сами в школе работали. Когда он стал студентом, они никогда не заглядывали в его зачетку, хотя она лежала на видном месте. Верили ему на слово, как он что сдал. Они вообще всегда в него верили, что бы он ни делал. Они ценили его выбор и знали, что он будет отвечать за него на все сто.

Сегодняшние дети живут под страшным прессом родительских ожиданий. Они боятся, что не станут теми, кем хотят их видеть родители. Они живут в страхе, что не одолеют очередной этап чего бы там ни было — четверти, конкурса, смотра, соревнований, что не сдадут экзамены на пятерки, что не будут лучшими. Родители говорят: «Ты должен», — и у детей не остается выбора: или добиться победы, стать первым, принести домой медали и дипломы, или «умереть». Детям начинает казаться, что родители любят их за успехи и только. Это и порождает отчуждение.

— Андрей, что вы цените больше всего в людях?

— Искренность.

Его отдали в спортивную школу на баскетбол в семь лет. Родители забирали его после уроков и везли через весь город на тренировку. С пятого класса он перешел учиться в школу, где непосредственно базировался спортивный класс. Тренировка, занятия, тренировка. Андрей учился не только играть, самостоятельности учился. Уезжали на сборы, на соревнования не на один-два дня, а на полторы-две недели. Без родителей. Надо было еду себе готовить, стирать и гладить вещи. Он смотрел, как это делают другие, и тоже делал. Наставник считал, что у него талант, и уговаривал его настраиваться на профессиональный спорт. Но в шестом классе Андрей начал размышлять: станет он к двадцати пяти годам ведущим игроком национальной баскетбольной ассоциации или нет? Тренируясь практически каждый день и ничего не видя, кроме баскетбола, можно проявить свой талант и занять ведущие позиции. Но может случиться и так, что никто твоего таланта не заметит, ты просто не сможешь его проявить. Это правда, что профессиональная карьера в баскетболе — лотерея: как звезды сойдутся. Андрей видел и другой путь: пойти после школы учиться в физкультурный вуз, там профессионально заниматься спортом, продолжить карьеру спортсмена, а потом стать тренером или судьей. Еще немного поразмыслив, он решил, что это не его траектория. Лучше он будет всерьез заниматься математикой, не бросая спорта. Он перешел в обычную школу, но остался в команде, продолжая тренироваться вместе со своими бывшими однокашниками по спортивному классу. Теперь он вечно пропускал первый урок. Утренняя тренировка начиналась в семь и длилась до девяти. И еще сорок пять минут на дорогу от базы до школы. За эти пропуски и опоздания ему часто доставалось от учителей...

Семнадцать лет почти ежедневных физических нагрузок, а кроме баскетбола он занимался еще и легкой атлетикой — спринтом и бегом с барьерами, не прошли даром. Организм привык к серьезным нагрузкам и теперь бунтует, если не получает своей дозы адреналина. Поэтому Андрей старается бегать по утрам хотя бы два километра. И если не каждый день, то через день точно. «Напряженная умственная деятельность должна компенсироваться физической деятельностью». Этому закону, выведенному другими, Андрей следует. При этом он считает, что физическая деятельность — это не обязательно спорт. Можно поработать лопатой на даче. Перетащить песок из одного угла в другой. Дров наколоть.

Занятия баскетболом научили его умению общаться, совместным способам решения задач. Ни один игрок, даже если он забросил все мячи, никогда не скажет, что это его победа, что это он выиграл игру,  — это всегда победа команды. Его команды.

— Какое время года вы любите?

— Их много — любимых времен. У природы нет плохой погоды.

У него могла быть и другая жизнь. Ведь он вначале поступал не в педагогический, а в архитектурный институт. И не сдал там физику. До сих пор не знает почему. Не стал тогда ни работу свою смотреть, ни апелляцией заниматься. Просто забрал документы и отвез их в педагогический университет на математический факультет.

Будучи школьником, он очень любил смотреть на дома. Сравнивать их, представлять, как устроены их внутренности, как там живется людям. Каждый дом был для него целой вселенной. Со своими принципами организации, законами. У истоков каждой такой вселенной стоял архитектор. Андрей, никогда никому не завидующий, завидовал архитекторам, которые имели возможность создавать завораживающие конструкции. Ле Корбюзье, Норман Фостер, Федор Шехтель, Антонио Гауди казались ему великими дирижерами, под взмахом палочки которых рождались здания. Кстати, Федор Шехтель видел в архитекторе именно дирижера: «Творческая рука живописца и скульптора должна, дирижируемая зодчим, насытить богатством красок и форм все ограниченные стенами пространства, которые составляют общий комплекс философской сущности замысла зодчества и ближайшего внутреннего назначения сооружения. Даже бесконечные, тоскливо-скучные фабрики... олицетворяющие механическую культуру нашего века... должны ожить в музыке форм и радости красок».

Уже третий год Андрей, когда доходит до раздела «Моделирование», просит ребят придумать разные объекты для архитектурных решений: стадион, ратуша, церковь, набережная, замок, школа, жилой дом... Потом ребята (обязательно вдвоем) выбирают себе объект из этого списка и строят его в формате 3D. Кто с подробным описанием, кто вообще без него. На эту работу отводится неделя. Ребята присылают файлы с проектами своему учителю чуть ли не ночью. Обижаются, если он сразу им не ответит.

— Андрей Григорьевич, вы прочитали мое письмо? Я же там вам вопросы задавал! Вы не ответили.

— Ответил. Посмотрите внимательно еще раз свою почту.

— Ладно, посмотрю. Спасибо.

Андрей считает, если учитель дает задание, он должен интересоваться, как оно выполнено. Важно, чтобы каждый ученик знал, что его работу проверят и оценят. Он говорит, что ему интересно видеть горящие любопытные глаза учеников. Организация учебного процесса, в котором он сам участник, ему больше нравится, чем обеспечивать условия для организации учебного процесса другими. Вот почему он не пойдет в директора, если ему вдруг предложат такое повышение.

Он завел правило: ребята представляют — не защищают! — свои архитектурные проекты. На школьном дворе вертолетная площадка. Крепости в пустыне. Лабиринт в виде сада. Кто-то, работая над проектом, делает для себя открытие. Так, Артем Орендарчук, ныне студент геодезического университета, увлекавшийся древнерусской культурой, решил построить собор, а Сергей Махновецкий поступил в МАРХИ, в школе в ходе проектов всегда строил интересные здания в готическом стиле. Возвел стены, а потом интерьером решил заняться. Ничего не получалось, как он ни бился. Представляя проект, сказал, что понял одну важную вещь, которая в реальности неосуществима: вначале нужно интерьер сделать, а уже потом стены возводить. Через нарисованный объект нельзя рисовать...

— Ваш любимый цвет?

— Белый и оранжевый.

«Школа заставляет меня все время развиваться. Невозможно стоять на месте. Дети разные. У каждого свои потребности. И к каждому надо найти свой подход.

Я смотрю на коды, которые ребята пишут, и сразу вижу, какая работа не списана. Какая придумана самим учеником. Такие работы сразу видно — это творчество. Оно показывает, насколько человек разбирается в том, что он делает.

У меня учились сестры-близняшки. Сидели на первой парте. Мы проходили программирование, и я дал всему классу задание решить одну задачу. Вы знаете, что сделали сестры? Они договорились решать эту задачу разными способами. Так им интереснее было.

Надо менять программы и учебники по информатике. Очень много нестыковок. Например, в восьмом классе мы 45 минут учимся форматировать текст, потом столько же времени — создавать маркированные и немаркированные списки — так по программе. А дети умеют это делать уже с пятого класса. Учебник по информатике должен быть недописанным, чтобы учитель мог в него добавить те разделы и главы, какие посчитает нужными.

Я всех учеников называю только на «вы». Преподаю с восьмого класса. Но иногда выхожу на замены в пятый, и тут они начинают путаться. Услышав «вы», спрашивают: «Андрей Григорьевич, вы к кому обращаетесь? Ко всем нам?» — «Нет, не ко всем, а лично к вам, Сидоров».

Современные дети в отличие от большинства взрослых уже имеют начальный информационно-коммуникационный капитал. Это то же самое, что ехать на машине и бросать теннисные мячи. У них изначально будет другая скорость, потому что они стартуют с движущегося объекта. Этот движущийся объект применительно к детям — информационная среда, в которой они живут, в которую погружены. Они строят свое общение в информационном поле, а не только при личных встречах. Это дает им возможность развиваться быстрее, чем их родителям. А их дети будут развиваться еще быстрее.

Говорят, что мы живем в информационном мире, но я с этим не согласен. Возможно, наши дети будут жить в нем. У нас не сформирована информационная культура. Мы не умеем выделять в гигантском потоке информации нужную и полезную нам. Как только научимся это делать, можно будет считать наше общество информационным. Я мечтаю, чтобы мои выпускники были культурными людьми. Чтобы они обладали настоящей информационной культурой, а не только теми компетенциями, что предполагает новый стандарт. Чтобы умели определять для себя в каждой конкретной ситуации важное и нужное. Учитель информатики — это не учитель, который учит, как компьютером пользоваться или программы составлять. Это учитель, который формирует у детей информационную культуру.

У меня есть электронная читалка. На ней все, что можно найти в Сети. В основном я покупаю книги, но иногда и скачиваю. Почему я предпочитаю электронные книги бумажным? Потому что они дешевле и объем у них несравним. Когда я еду в отпуск, я закачиваю 10-15 книг. Я не могу столько же бумажных книг положить в чемодан. Мне кажется, не носитель знания важен, а само знание. Романтики утверждают, что бумажные книги пахнут типографской краской, и в этом особый эмоциональный смысл. По мне, они не краской должны пахнуть, а знания давать. На первых курсах я всю стипендию тратил на книги. На 600 рублей покупал две-три и читал до следующей стипендии. Потом снова покупал. Сейчас на методическую литературу учителю выделяют сто рублей. Последний раз я купил книг на 1400 рублей — мне надо больше года собирать свои «методические» деньги на эту покупку. Следующая обойдется мне, я уже посчитал, в 35 месяцев. На сто рублей никакой хорошей методической литературы не купишь.

Если бы меня дети раздражали, я бы поменял работу».

— Вы играете на музыкальных инструментах?

— Нет, но хочу научиться. На пианино, аккордеоне и гитаре.

Первое, что он сделал, окончив институт и начав работать, — накопил денег и отправился в Прагу. Это была любовь с первого взгляда. Побывав во многих странах, увидев немало прекрасных городов, он считает, что красивее Праги — спокойной, умиротворенной, не чувствующей бега времени, — города нет.

Поднявшись в половине пятого утра, он отправился фотографировать Карлов мост. Встал так рано, чтобы увидеть мост безлюдным, только-только проснувшимся. Людей он любит, но днем их там так много, что моста за ними не разглядишь, он словно прячется, скрывая свою красоту и тайны. Андрей фотографирует, стараясь не упустить все время меняющееся освещение, еле поспевая за поднимающимся солнцем. Так Моне ловил возникающие и пропадающие тени, рисуя свои «Стога». Вдоволь наснимав, пройдя мост несколько раз туда и обратно, он садится за столик в маленьком кафе, с террасы которого мост как на ладони, и наблюдает, как постепенно мост заполняют люди — это еще не туристы. Это местные жители, уже спешащие по делам или, наоборот, прогулочным шагом идущие выпить свою первую чашечку кофе. И вдруг он увидел, как по мосту со стороны Градчан идут, взявшись за руки, с яркими рюкзачками за спиной мальчик и девочка, видимо, брат и сестра. «В школу, — подумал он.  — Какие они счастливые, что здесь живут, что видят всю эту красоту каждый день, проходят сквозь нее, может быть, даже не замечая... Она вошла в их жизнь, стала ее частью. Они же тоже в свою очередь часть этой трогательной и щемящей красоты».

Его пражские фотографии — лучшее, что он снимал. Для души, для настроения...

Но есть и другие фотографии. Размещенные в социальных сетях. Снятые на мобильник. У них другая функция. Они метки памяти. Эти фотографии, скрытый текст, особый знак. Они ассоциируются для него с каким-то событием в жизни. С каким, знает только он сам. Забывая события, которые с нами происходят, забывая эмоции, которые мы испытываем, мы теряем и события, и эмоции. Эти фотографии некий маячок, посмотрев на них, Андрей сразу вспоминает, что с ним и где происходило. Он договорился с собою, что именно так будет вспоминать то, что память не очень хочет хранить. Вот фотография: на борту корабля, с одной стороны — море, с другой — твердая поверхность палубы, так и человек проводит время между тем, где спокойно, и там, где интересно. Они вышли в море на лодке в Балаклаве при ясном небе. Шторм налетел, когда они, уже возвращаясь назад, подходили к бухте. Но войти в нее не удалось. Пять часов их болтало, как в центрифуге, они то и дело опускались за борт, чтобы холодная вода хоть как-то их освежила, уберегла от надвигающихся приступов морской болезни. Еще одна фотография. Яркий закат. Конец осени, первые заморозки. Предупреждение о надвигающихся холодах. Прощание...

Они с женой предпочитают ездить за рубеж не в группе, сами по себе — так можно увидеть то, что туристам обычно не показывают. На экскурсию они часто оправляются вместе с местными. И каждый раз случается одно и то же: англичан в Лондоне водят совсем по другим местам, чем наших туристов, и в Праге так, и в Вене. И отношение экскурсоводов совсем другое. Андрей улыбается, когда вспоминает, как в Тауэре гид предупредила: «Здесь замечательное подземелье, и там прекрасные кровати, кто не придет вовремя к отъезду автобуса, останется ночевать на этих кроватях».

— Кем вы себя видите через десять лет?

— Учителем в той же школе. И ученым, работающим над докторской диссертацией.

Ему катастрофически не хватает времени. Ложится в два, встает в шесть. Если бы в сутках появился лишний час, Андрей оставил бы его на сон. Есть аксиома, с которой не поспоришь: если у тебя не хватает времени на семью, не жди семейного счастья. При таком напряженном ритме он умудряется постоянно находить время для родных. Выходные и каникулы — его козырь. Он проводит их с родителями, братом. Часто на каникулы они уезжают с женой из Москвы. В таких поездках, как правило, отключают мобильные телефоны. Они стали это делать после того, как однажды Андрею позвонили в другую страну, тогда роуминга еще не было, и стали детально расспрашивать, как заполнить очередной отчет. Будучи человеком вежливым и воспитанным, он все детально объяснил. Разговор съел чуть ли не всю его месячную зарплату.

Вообще с отчетами ему «везет». Они появляются в самую неподходящую минуту. Ситуация на конкурсе. Через полчаса ему давать урок. Звонок из местного управления образования. «Почему вы не сдали отчет? Вы подводите весь район перед областью. Как вы можете?» — «Я на конкурсе «Учитель года». — «Вы должны были назначить ответственного за подготовку отчета». — «Я всех назначил. Пожалуйста, с них и спрашивайте». — «Вы меня расстраиваете». — «Можно, я трубку повешу? Мне уже нужно идти в класс». Ионеско отдыхает. Кстати, он договорился со своими домашними — женой, родителями и братом, что во время Всероссийского конкурса ему никто не будет звонить. Если вдруг что случится, сам позвонит. Не звонили. Терпеливо ждали его возвращения...

— О чем вы сожалеете?

— О том, что пока не научился успевать делать все, что надо делать. Я не люблю обещать впустую. Пообещав что-то, я ни при каких обстоятельствах не могу не исполнить обещанное.

В аспирантуру он поступал два раза. Первый раз на кафедру физики, к Анне Афанасьевне Синявиной, которая руководила его дипломной работой. И она, и он понимали, что, не занимаясь физикой, невозможно писать что-то по методике преподавания физики. Это значило придумать в голове мир, в нем провести эксперимент и с этим экспериментом выйти на защиту. Поэтому аспирантуру он благополучно бросил. Работая в школе, Андрей не терял связи с Михаилом Валерьевичем Шевчуком, который вел у него в университете спецкурсы по теоретической информатике, алгоритмизации, новым информационно-коммуникационным технологиям. Полтора часа молодой преподаватель начитывал материал, который надо было дать по программе, но в определенный момент ему это надоедало, и он начинал рассказывать о вещах, которые только начинали будоражить айтишное сознание. Многие из идей, о которых рассказывал Шевчук, до сих пор не реализованы. Этот человек — легенда. Его лекции, когда бы они в расписании ни стояли, собирали и собирают огромное количество студентов. Однажды Сиденко позвонил ему и сказал: «Валерьевич, хочу к вам в аспирантуру». Валерьевич согласился. Андрей начал работать над диссертацией «Формирование экологических компетенций на уроках информатики при помощи систем виртуализации». Когда диссертация была почти готова, экологию как предмет убрали из школьной программы. Пришлось срочно переписывать работу. Новая тема звучала так: «Средства виртуализации в образовательном процессе». Предзащита прошла за день до финала Всероссийского конкурса «Учитель года».

Он считает великими информатиками Андрея Маркова, Алана Тьюринга, Эмиля Поста, Джона фон Неймана. И, конечно же, своего учителя Михаила Шевчука. Это те, кто стоял у истоков. С того времени мало что изменилось. Великие ученые для него — Леонардо да Винчи, Роберт Гук, Готфрид Лейбниц. Среди педагогов, повлиявших на его педагогическую философию, — Василий Сухомлинский, Антон Макаренко, Лев Толстой. Недавно он дал своим ученикам задание подготовить парами презентацию о великих информатиках, чьи портреты развешаны на стенах школьного кабинета. Один ученик будет представлять научные достижения ученого, другой — его жизненный путь.

— Вы кому-то или чему-то завидуете?

— Зависть плохое чувство. Оно мешает человеку жить. Оно уничтожает человека изнутри. Если ты хочешь чего-то — добейся. Если знаешь, что никогда этого не добьешься, — успокойся и не мучай себя.

...Жил-был мальчик в хорошей, благополучной семье. Полной любви и счастья. И хотел мальчик поначалу стать великим спортсменом. Но передумал. Он мечтал строить прекрасные дома, в которых людям жилось бы уютно и комфортно. Но на экзамене его подвела физика, которую он знал и любил. И он пошел в педагогический. Чтобы стать учителем. Он им стал. Но учительская профессия меняется постоянно, как жизнь. Надо успевать за переменами. К этому стремятся многие. Но только некоторым удается обогнать время и посмотреть на сегодняшний день, свою работу, учеников из завтрашнего дня. Портрет учителя никогда не может быть законченным...