Для многих из нас школьные уроки рисования (как раньше назывался предмет «Изобразительное искусство») до сих пор ассоциируются с классическим фрагментом из фильма «Приключения Электроника», где симпатичная преподавательница в начале занятия говорит детям: «А теперь каждый рисует что хочет!» На самом же деле сегодня это абсолютно не так, утверждает учитель изо гимназии №1 города Шуи Ивановской области Елена КОЧИНА. Но если не так, то как именно — лучше или хуже? Вопрос скорее философский, чем риторический...

— Теперь все совершенно иначе, — рассказывает Елена Николаевна. — Современные программы не только по моему, но и по всем остальным предметам очень тяжелые. Это ведь только дилетанту кажется, что все просто: дал задание нарисовать, скажем, натюрморт, пейзаж или портрет, и пусть трудятся. Зачем к урокам готовиться? А на деле все ой как непросто выходит! Во-первых, стало очень много теории. Во-вторых, изо является частью предметной области «Искусство», а значит, нужно знакомить детей и с архитектурой, и со скульптурой, и с кинематографом, и т. д. В итоге приходится к каждому уроку заново перелопачивать все, что было наработано ранее, обновлять прошлогодние презентации, изменять, улучшать, искать новые материалы. И если исключить всевозможные оргмоменты, проверку домашнего задания и т. д., собственно рисования останется не больше 20 минут.

Что делать в такой ситуации? Как вообще быть учителю, чей предмет и раньше-то откровенно считали второстепенным, а сегодня, в эпоху ЕГЭ, кое-где предпочитают и вовсе не замечать? Да очень просто, считает Елена Кочина. Нужно не комплексовать по этому поводу, а стараться делать все, что в твоих силах, плюс еще столько же. Не хватает времени урока — значит нужно перестроить подходы к преподаванию. Вместо того чтобы в одно занятие пытаться вбить как можно больше информации, надо просто заинтересовать, завлечь, зацепить ученика чем-нибудь. Урок — это лишь повод для знакомства с миром прекрасного, а более тесные отношения с искусством ребенок может выстраивать и самостоятельно. В крайнем случае на дополнительных кружковых занятиях. А если у вас возник неподдельный интерес, он потом способен распространиться и на другие предметы. Недаром же художникам преподают анатомию (биология), рассказывают им о составе красок (химия) и жизни великих мастеров (история), учат особенностям цветопередачи (физика), принципам работы принтеров (технологии) и так далее.

— Выбор в любом случае всегда остается за учеником, — уверена Кочина. — Но нужно как минимум предоставить ему право выбирать, а для этого обеспечить возможность как можно более широкого выбора. Поэтому я, например, помимо уроков веду кружок рисования, куда ходят те, кто заинтересовался предметом. К сожалению, далеко не всегда человек следует тому, что интересно лично ему, очень часто условия диктует суровая реальность, поэтому одаренные детишки уже бывают «разобраны» по другим, более важным, нежели изо, предметам. Они ходят на дополнительные занятия, курсы, семинары по тем предметам, по которым будут сдавать ЕГЭ, а мне же достаются ребята, которые никем не востребованы. Впрочем, с другой стороны, в этом тоже есть свой плюс — такие дети приходят исключительно по желанию. И если они остаются, это значит, что они искренне заинтересовались искусством.

Пожалуй, каждый педагог тайно или явно мечтает, чтобы его предмет стал для ребят самым важным и главным. Просто не все учителя в этом признаются, но тем не менее стараются сделать его привлекательным и интересным как минимум потому, что с мотивированными детьми работать приятнее. И у каждого есть свои подходы и секреты «обольщения». Елена Николаевна, например, считает, что не нужно давать ребенку готовую информацию — надо поставить перед ним такую задачу, которую бы он сам захотел решить и в ходе ее выполнения получил именно те знания, которые ему и необходимы.

— Я всегда подхожу к этому с вопросом: стала бы я сама это делать, будучи ученицей? — рассуждает она. — Понимаю, что изобретаю велосипед, но мне нравится знакомить ребят с творчеством великих людей в виде заданий типа «Возьмите интервью у Леонардо да Винчи» или «Сделайте видеорепортаж о герое какой-либо картины». А когда мы изучали кинематографию, я предлагала изучить взгляды режиссера на то, как должен выглядеть герой. Дети анализировали три разные экранизации «Шерлока Холмса». И предлагали свою — на основе полученной о герое информации.

Конечно, не всегда подобный подход действует безукоризненно. Ведь дети порой бывают так безжалостны к преподавателям «ненужных» им предметов... В практике Елены Николаевны был случай, когда один мальчик долго и целенаправленно провоцировал ее, доводил и не скрывал этого. Приходил, садился, говорил, что ему все это не надо, что его интересуют только лишь автомашины, и если про них ему не расскажут, он будет срывать уроки. Возможно, это покажется непедагогичным, но Кочиной пришлось просто на какое-то время оставить мальчика в покое. И оказалось, что, посидев некоторое время, послушав, о чем идет речь на уроке, тот заинтересовался... архитектурой, творениями Гауди. Конечно, это не изменило в корне его отношения к предмету, однако ученик проявил хоть какое-то желание двигаться, развиваться, сделал над собой усилие, что уже можно считать маленькой победой.

Ей гораздо легче и приятнее вести за собой, вдохновлять собственным примером, чем заставлять и подталкивать. И вообще интересно всякий раз исследовать что-то новое, неизведанное, постоянно расширять границы познания, заражая своим энтузиазмом детей и взрослых. Возможно, это стремление у нее заложено в генах — в свое время мама и тетя поступали в педучилище, однако времена были трудные, жили тяжело, и пришлось им забрать документы и уйти в другую профессию. А Лена играла в школу с детства, рассаживала кукол за партами, вела тетрадки, мечтала стать педагогом. И все-таки «завершила мамин гештальт», окончив то же самое учреждение по специальности «учитель начальной школы» с дополнительной специальностью «учитель изо».

А вот дальше начинается самое интересное. Поскольку подходящих вакансий поблизости с домом не было, она пошла работать педагогом-организатором, попутно поступив на филологический факультет Ивановского пединститута. Хотя хотела на психологический.

— Такой вот я человек, абсурдный и непоследовательный! — смеется Кочина. — Хочу одного, поступаю на другое, делаю третье. Но именно благодаря всему этому, попробовав себя в разных ролях и ипостасях, я сегодня совершенно точно знаю, к чему меня тянет всем сердцем. Например, доставляет безумное удовольствие работать с начальными классами, вести у детей изобразительное искусство. Я в восторге от средних классов, потому что современные дети — это нечто, с ними никогда не соскучишься. Хоть их и ругают за инфантильность и рассеянность, но, посмотрите, они прекрасно могут выполнять сразу несколько дел — писать, рисовать, считать, разговаривать и попутно еще и слушать музыку. Причем успешно, если захотят, нужно только уметь помочь им захотеть. А еще я веду литературу, это мне, гуманитарию, тоже очень нравится. Я бы очень хотела пойти дальше, чтобы преподавать также и черчение, ибо этот предмет близок мне по духу, но совершенно незаслуженно обойден вниманием, хотя потребность в нем огромная. Однако для этого нужно специальное образование, к тому же придется изрядно потрудиться, чтобы привести в порядок свой разум, логически выстроив и структурировав его, ибо для преподавания черчения мало чисто художественного пространственного мышления, нужны также математика, логика, организованность, аккуратность, точность и внимание к деталям. Впрочем, есть еще одна мечта — все-таки получить высшее художественное образование.

Казалось бы, человек со столь разнообразными интересами и столь неуемной энергией вполне мог бы успешно реализовать себя где-либо и помимо (а может, и вместо) школы, например, став художником или дизайнером. Однако мысль эта Елене Николаевне просто не приходит в голову. Зачем, если нынешняя работа ее вполне устраивает и если сегодня она делает то, что нравится, получая то, что ей так необходимо?

— Я вижу, как взрослеют дети, как они меняются к лучшему, и понимаю, что во многом эти изменения происходят и благодаря мне, — делится сокровенным педагог. — Я вижу, как ребята рады видеть меня, ощущаю тепло их душ, а значит, живу не зря. И какое мне дело до того, что единого госэкзамена по изо не было, нет и, наверное, никогда не будет? Важно ведь не столько научить детей рисовать, считать и писать, сколько научить человеческому общению, помочь увидеть красоту и гармонию во всем. А здесь мой предмет вне конкуренции! Жаль, правда, что в последние годы все больше и больше времени приходится тратить на всякие документы, а не на самих детей. С другой стороны, наверное, это тоже кому-нибудь нужно, к тому же это заставляет держать себя в тонусе.

Сейчас то и дело появляется информация о том, что школу собираются осчастливить каким-нибудь еще предметом, обязательным для всех. Глядишь, дойдет очередь и до предметной области «Искусство», ибо чем она хуже, например, пресловутого ОРКСЭ? Однако Елена Кочина смотрит на вещи довольно трезво и вовсе не считает, что изо следует преподавать всем обязательно с 1-го по 11-й класс. В этом смысле ей гораздо ближе идея профилизации, когда в старших классах дети углубленно изучают только те предметы, которые им понадобятся в будущем. Поэтому вполне логично завершить знакомство с изобразительным искусством в 8-9-х классах (если работать по программе Бориса Неменского) или даже в 7-м классе (если следовать программе Тамары Шпикаловой), поскольку тема эта все равно продолжается в рамках курса МХК. А дальше, кому это нужно, могут развиваться и самостоятельно. Тем более что они и так развиваются благодаря системе дополнительного образования, с которой школе нужно тесно сотрудничать.

Может так случиться, что пройдет еще некоторое время и появится еще одна программа по изо — авторская, от Кочиной. И в ней будут учтены все те моменты, которые пока что не позволяют преподавателю этого предмета развернуться. Но пока она считает, что нужно еще поднабраться опыта и уже потом создавать что-либо подобное.

К хорошему педагогу на самом деле люди относятся хорошо вне зависимости от того, какой предмет он ведет — «основной» или «второстепенный». В этом Кочина убедилась благодаря коллективу своей родной школы, который не только выдвинул ее на конкурс «Учитель года», но и всеми силами поддерживал ее на всем его протяжении. Потому что здесь так принято — на первое место ставить личность, а не предмет или должность. И хоть результаты ЕГЭ влияют на то, какое место займет школа в районном рейтинге, администрация ценит прежде всего профессионализм педагога. Ведь хороший учитель никогда не замыкается в рамках только своего предмета, а всегда активно взаимодействует с коллегами.

А коли так, то в любом успехе школы, в каждом достижении ее учеников есть доля труда всех учителей, которые там работают. И этот факт, по мнению Елены Кочиной, лишний раз доказывает: все мы звенья единой цепи.